Суммировав «примитивные признаки», Ферле делает незатейливый вывод: африканцы «имеют обезьяноподобную внешность и поведение, и не случайно, а потому, что, хотя все мы и эволюционировали от обезьяноподобного предка, они эволюционировали в меньшей степени»{147}.
Однако принадлежность к высшей расе не помогла Ричарду Ферле разобраться в основах антропологии. Грубейшие ошибки – на каждой странице этой книги, к сожалению, изданной в России и снабженной благостными отзывами доктора философских наук А. А. Григорьева (ИЯЗ РАН) и кандидата психологических наук И. В. Журавлева (МГУ).
Как видим, идея о «примитивных народах» живет и здравствует. Но шутки в сторону. Как говорится, «Какие ваши доказательства?». Часто приводятся такие:
• у них (у «примитивных народов») выступают вперед челюсти, «как у обезьян»;
• у них широкий нос («как у обезьян»);
• у них маленький объем мозга;
• у них низкий и длинный череп (а у европейцев – благородно короткий и высокий!);
• у них удлиненные руки;
• у них большое надбровье – «прямо как у питекантропа»;
• они «до сих пор в каменном веке, в то время как мы достигли вершин цивилизации».
Однако, если вы уже прочитали миф № 41 о «происхождении от негров», то знаете, что у негроидной расы хватает прогрессивных черт. А может, проверим лично вас? Если вы, дорогой мой европеоид (обращаюсь сейчас к мужской части читателей-европеоидов), внимательно посмотрите на себя в зеркало, то неожиданно можете увидеть:
• прилично развитое надбровье;
• довольно массивную – «волевую» – нижнюю челюсть, предмет европейской гордости… А вы подумайте: если эволюция идет путем грацилизации, то есть облегчения скелета, то массивность – явный примитив;
• волосатую грудь (в некоторых группах европеоидов волосатость достигает мирового максимума!);
• длинный череп (встречается у европеоидов сплошь и рядом). Кстати, идеологи расизма, такие как Жорж Ваше де Лапуж, почему-то считали именно «длинноголовых блондинов» высшей нордической расой, элитой общества в древних государствах Египта, Индии, Греции и т. п.;
• а если пощупаете свой лоб – с некоторой вероятностью можете наткнуться на тот самый сагиттальный валик…
Что же это получается? Если считать развитое надбровье или обильную волосатость обезьяньими признаками – то ближе к обезьяне оказываются европейцы?
Стоп, друзья. Не торопимся ли мы, объявляя тот или иной признак обезьяньим? Например, надбровье. Как оно менялось у наших предков в процессе эволюции? Думаете, просто уменьшалось? Ну, глядите.
• У австралопитеков надбровье крупное.
• У их непосредственного потомка – человека умелого – надбровье уменьшается.
• Затем, у человека прямоходящего, надбровье снова становится большим.
• Дальше – больше. У гейдельбергского человека огромное надбровье, вообще максимальное среди всех известных гоминид.
• Наконец, у кроманьонцев – древних Homo sapiens – надбровный рельеф принимает умеренные размеры.
• Но в дальнейшем чехарда продолжается: у австралийских аборигенов по сравнению с их африканскими предками надбровье подросло, а потом в который раз уменьшилось.
Как видим, путь надбровья «от обезьяны к человеку» непрост и извилист – направление изменений этого признака менялось как минимум раза четыре. Так можно ли назвать массивное надбровье обезьяньей особенностью? Наверное, надо учитывать еще и историю данного признака, верно?
И не только с надбровьем такая картина. Объем мозга? Как вы помните, в течение 2 млн лет мозг у наших предков увеличивался, однако 25 000 лет назад стал уменьшаться! Так что древнейшие африканские сапиенсы обладали мозгом бóльшим, чем их потомки, современные африканцы! Если рассматривать эволюцию человека в целом, начиная с древних обезьянок, то большой мозг – это, конечно, круто и прогрессивно. Однако в масштабе последних тысячелетий уменьшение объема мозга – это «эволюционная тенденция» – и мелкоголовые популяции оказываются не примитивными, а… прогрессивными. Большой мозг – архаизм, наследие каменного века!
Судя по всему, в отношении современных людей понятия «примитивно» и «прогрессивно» вообще нужно использовать с большой осторожностью.
По словам Станислава Дробышеского, «на самом деле нету примитивных и прогрессивных рас, но у разных рас эти примитивные и прогрессивные признаки выражены по-разному»{148}.
Резюме
Вы все еще пытаетесь найти предков людей среди представителей современного человечества? Может быть, стоит почаще смотреть на себя в зеркало? Не притаился ли «обезьяноподобный предок» внутри нас самих?
Миф № 46
Современные аборигены Австралии – потомки питекантропов или, по крайней мере, гибридов сапиенсов с питекантропами
Светлая мысль о том, что в австралийцах осталось что-то от питекантропов, посетила некоторых ученых еще 100 лет назад и периодически всплывает до сих пор. Нетрудно догадаться, каковы истоки такой теории. Многие аборигены действительно выглядят очень «доисторически»: глубоко посаженные глаза сверкают из-под мощного надбровья; улыбка обнажает внушительных размеров зубы (по величине зубов коренные австралийцы – мировые рекордсмены). Череп австралийских аборигенов чрезвычайно массивен, а мозг небольшой – хотя и не самый маленький в мире. Еще большее впечатление производят найденные останки древних австралийцев – судя по всему, они были одними из самых массивных сапиенсов планеты.
По Сети гуляют картинки, на которых череп не то австралийца, не то тасманийца сопоставляется с питекантропом из Сангирана – мол, глядите сами, комментарии излишни. И все же комментарий необходим.
Сравнение фотографий на глаз – как мы уже говорили – штука ненадежная. Впечатление сильно зависит от ракурса, особенностей освещения, оптики и т. п. По фото сложно оценить реальный размер. Поэтому антропологи в своей работе используют не размытые фотографии, а результаты измерений, а при описании находок оперируют специальными классификациями признаков. Например, для оценки развития надбровья выдающийся советский антрополог В. В. Бунак разработал особую четырехбалльную шкалу: от полного отсутствия выступания в нижней части лобной кости до сплошного надбровного валика.
Надо напомнить, что древние гоминиды – питекантропы, или Homo erectus – населяли Яву в течение как минимум 500 000 лет, а возможно и дольше. Поэтому стоит различать ранних питекантропов (найденных, например, в Сангиране – некоторым из них более миллиона лет) и гораздо более «молодых» гоминид из местонахождений Нгандонг и Самбунгмачан, так как они сильно отличаются друг от друга. Когда мы рассматриваем вклад в становление австралийцев, есть смысл говорить, конечно, только о поздних обитателях Явы.
Что же получается, если сравнить древних австралийцев с ископаемыми яванцами? Оказывается, сходство первых и вторых исчерпывается их крайней массивностью, в строении же австралийцев ничего специфически «эректусного» нет. Это видно, например, по надбровью: у гоминид Явы валик прямой и утолщен с боков, тогда как у австралийцев надбровье, напротив, изогнуто и утолщено в центре, а по сторонам сужается{149}.
Кстати, если сопоставлять ранних и поздних гоминид Явы, то оказывается, что со временем яванцы становились более своеобразными – их понесло в сторону от генеральной линии эволюции. Что ж, так бывает в отрыве от материка. Но у австралийцев подобной специфики не наблюдается.
Например, у поздних яванцев напрочь отсутствовал постгленоидный отросток. Этот костный вырост, который всегда есть у современного человека, находится на височной кости. Расположен он за суставной ямкой, образующей сочленение с нижней челюстью (потому и называется «постгленоидный» – позадисуставной). Так вот, у гоминид Явы постгленоидный отросток исчез, и это уникальная черта, которой они резко отличаются от всех прочих гоминид, включая Homo sapiens. У австралийцев, как и полагается сапиенсам, постгленоидный отросток всегда на месте. Если метисация была, то почему она никак не коснулась этого признака?
Представим некоторые признаки австралийцев и гоминид Явы в виде таблицы.
Некоторые архаические черты древних австралийцев, например, сильно скошенный лоб – не их врожденная особенность, а результат искусственной деформации. Причудливый обычай менять форму черепной коробки путем привязывания дощечек, бинтования головы и т. п. был широко распространен в древности, в том числе среди австралийцев. Похоже, что для них сделать из своей головы элегантную «башенку» было столь же обыденным делом, как для современной женщины проколоть уши. Явные следы такой процедуры видны на многих древних австралийских черепах.
